Вторая половина XIX века в Женеве стала временем расцвета ювелирного и эмальерного искусства. На волне всеевропейского увлечения историзмом, неорококо и ориентализмом, женевские мастера использовали традиционные техники перегородчатой, прозрачной и живописной эмали для создания предметов роскоши, ориентированных на взыскательных заказчиков Европы и России.
Pierre Girard работал в этом контексте как один из многочисленных, но выделяющихся мастеров, чьи изделия отличались художественным качеством и композиционной цельностью. Его работы можно отнести к категории предметов stately luxury — украшений интерьера, предназначенных не только для утилитарного использования (табакерка, шкатулка, флакон), но и как маркеры вкуса, социального положения и связи с аристократической культурой прошлого.
Girard чаще всего использовал золото 14 и 18 карат, в сочетании с непрозрачной эмалью насыщенных тонов (небесно-голубой, бирюзовый, розовый), а также живописной миниатюрой на крышках изделий. Типичный сюжет — сцены в духе Ватто и Буше: парки, пасторали, ухаживания в беседках, рокайльные композиции. Изделия мастера выделяются овальными или восьмигранными формами, а также неоклассическим фризом, иногда украшенным цветочными гирляндами и лентами. Чаще всего они имели откидную крышку и были снабжены элегантной декоративной рамкой из золота и эмали.
Мастерские, подобные той, в которой работал Girard, как правило, тесно сотрудничали с торговыми домами и ювелирными фирмами Парижа и Лондона, а также выставлялись на международных выставках. Женевская школа эмали пользовалась особым спросом у русской знати: изделия экспортировались в Санкт-Петербург и Москву, где приобретались в качестве даров или сувениров.
Pierre Girard занимает достойное место среди мастеров швейцарского прикладного искусства XIX века, и его творчество отражает культуру эпохи, где утончённый вкус, техническое совершенство и историческая стилизация сливались в предметах исключительной красоты. Сегодня его работы — это свидетельства времени, когда Женеву называли столицей эмали, а каждый предмет был не просто утилитарным аксессуаром, а выражением художественной философии века.